– Нужны ядерщики?
– Этого добра хватает и без рискованных экспедиций. Требуется топливо с обогащением не ниже 2,68%, как минимум сотня тонн. Что-то добудем сверху. Но мутанты уже тонн шестьдесят натаскали. Им уран явно ни к чему. – Княжич улыбнулся обычной бугристой кривой ухмылкой. – Наверху у истоков атома в СССР стояли НКВД-МГБ и Берия. Теперь наша очередь.
– Понятно. Что с моими двумя парнями, один из которых девушка?
– Трудно, но раз надо – значит, надо. Я решил вопрос. Забирай их и быстрее вали из Москвы.
– Спасибо, кузен.
– Да ладно, Ярослав. Будь осторожен.
– Ты – тем более. В вашем гадюшнике, по-моему, временами опаснее, чем на Арене.
– Бывает. Ты многого не знаешь. Со временем разберешься.
Княжич сдержал обещание. Леопард, оказавшийся в миру Олегом Викторовичем Грабко, с удивлением обнаружил себя армейским лейтенантом, хотя в СБ он носил погоны прапорщика.
– С тобой я хоть на край света, милый, – промурлыкала Алиса. – Но учти: с сослуживцами не сплю. Практически.
– Значит, иногда буду выводить тебя за штат. Так, герои. Получить командировочные. Оружие – лишь то, что спрячете от сканеров на таможне. Ладно, хищная кошка, на твою долю возьму что-нибудь сам. Командировочные снимите с карточек, половину сразу обменяйте на татарские динары, чтобы там не светиться в банкоматах и обменниках.
– Ни разу не была в Крыму. Говорят – курорт.
– Но не в конце октября. Разговорчики в строю!
Глава вторая
Насчет погоды командир маленького отряда угадал. С самой границы, отмеченной огромной стелой «Къырымтатар Юрт», зарядил дождь. Отоспавшись после стрессов последних дней, Артем запер купе, навесил защиту от всего, кроме метеоритного дождя, и приступил к обсуждению задания:
– Так, голуби мира. Оба служили в отделе Демченко. Выкладывайте, что установила СБ по наркотрафику из Татарстана в Российскую Федерацию.
Олег-Леопард отхлебнул традиционный вагонный чай из стакана с подстаканником.
– Вряд ли я много скажу. Меня выдернули из комнаты, где проходил увлекательный допрос с пристрастием, отобрали ксиву и отправили в армию до того, как я узнал про задание в Крыму. Поэтому чисто по памяти. Синтетический наркотик, получивший условное наименование «эйфорин», производится здесь с использованием магии, благодаря которой достигается выработка химических соединений, в принципе без нее невозможных. Более того, по отключении источника магонов «эйфорин» остается стабильным. Чрезвычайно ценится в РФ благодаря мощному стимулирующему действию и сказочному улучшению настроения. За три года его употребления не выявлено побочных явлений, кроме выработки зависимости. Короче, тащись, сколько влезет, и не останавливайся. Только плати.
– Я добавлю. Сама, конечно, не пробовала, но знатоки говорят – потрясная дурь. Стоит больших денег, от десяти тысяч евро за дозу. Когда изъяли ампулу у Кривицкого и поставили на переходах сканеры, специально отсекающие контейнеры с этим составом, в России случился правительственный кризис. От этой дряни и избавиться можно только магически. В общем, меня и нескольких оперов отправляли наверх прочищать мозги тамошним наркам. Я сама лично спасла одного из вице-премьеров и пару депутатов Госдумы. Несколько человек покончили с собой от абстинентного синдрома, они были очень не бедные мальчики.
– То есть вы понимаете политический аспект. Эйфорин не только приносит бабло. Если давать его строго дозированно и поддерживать дефицит, клиентура попадает в рабство от драгдилера. Ладно, теперь слушайте, что накопала армейская разведка. Препарат производят в Крыму в минимальных количествах. Изготовление действительно трудоемкое и дорогое. Проблема в том, что к нему каким-то боком причастна химическая фабрика «Кармалы» в Кефе, принадлежащая семье хана Салима-Гирея-XXVI. По официальным каналам запрашивали – те все отрицают. Всеслав с Салимом в дружеских отношениях, даже заходила речь о соединении двух государств. Препятствие основное в том, что у них Аллах, у нас Род. Поэтому наш князь во имя большой политики не стал бузить об эйфорине.
– Что же мы будем делать? – спросил Олег. – Если нельзя трогать собственность ба-альшого друга нашего владыки.
– Дай-ка я угадаю, мальчики. Не светить нашу национальную принадлежность, когда начнем отправлять души правоверных к Аллаху.
– И не только. Главное – разведка. Эйфорин поступает в Россию мимо наших переходов. Стало быть, татары иногда делают разовый портал. Примерно как мутанты в Столбцах. Татарское ханство занимает здесь территорию, которая наверху принадлежит Украине, а Восточно-Азовский каганат соответствует российской Кубани. Но почему-то наркотик они скармливают только россиянам, хотя в Киеве немало платежеспособных. Значит, политика важнее экономики. Итак, выясняем место производства и канал отправки наверх. Если очень захочется, разносим к чертям с воплями «пся крев» и «ешче Польска не згинела». Инвентарь у меня частично с собой, частью наберем в крымской резидентуре.
На самом деле Болеславу нужен повод к войне, раздумывал Артем. Такой, что отец не сможет сдержать, – жесткой, кровавой, с аннексией части земель ханства. Поэтому нужно не только добыть доказательства, но и шумнуть. Здорово получить бы свидетельство, что Гирей или его ближайшая родня в деле. Не уверен, что оно на пользу долгосрочным интересам страны, но пока просто выполняем приказ.
Большинство крупных городов полуострова совпадает с таковыми на карте верхнего мира, так как они и там, и там развились на фундаменте древних греческих поселений. Градообразующее предприятие «Кармалы» разместилось в стенах заброшенной крепости и со временем захватило несколько сот гектаров. Наверху в этом месте феодосийские пляжи и большой порт. Портовое хозяйство есть и в Кефе, а с пляжами не случилось – Черное море на десятки километров загажено химическими отходами.
Поэтому в городе нет отелей вблизи полосы прибоя, слишком мерзко пахнет. Двухэтажные домики из желтой глины преимущественно принадлежат рыбакам, уходящим далеко в открытое море, выбираясь из загрязнений. Вонь химикатов близ их жилищ перебивает аромат гниющей рыбы.
Приличная часть города гораздо выше, у предгорий. Сюда опергруппа Артема добралась порознь. Они разделились в Бахчисарае. Далее Алиса и Леопард изобразили парочку, а если не только изображали, то командир не ревновал. Он прибыл часами шестью позже, эдакий любитель осеннего туристического экстрима, обвешанный фотоаппаратами и с кучей вещей в багаже.
– Что нарыли, сладкие мои?
– Пока мало. Фабрика охраняется как военный объект. Татары-мужчины охотно идут на флирт, любят рассказывать, что они много там получают, но стоит бедной девушке задать хоть один вопрос про работу, тут же замыкаются.
– И много ты нафлиртовала?
– С двумя всего. Одному немного внушила, что он не… В общем, он не расскажет о встрече даже самому Сатане.
– Босс, тут внешней разведкой не обойтись. Предлагаю по-военному брать «языка», вытрясать сведения и кончать его.
Артем подошел к окну гостиничного номера, сунул объектив длиной в целый фут под штору и сделал серию снимков.
– Проблема – кого именно. Если один за одним заводчане начнут исчезать, поднимется шум раньше времени. У всех нормальных, мать их, заводов есть официальный сайт, отдел сбыта, руководство. Тут – отдел кадров. И точка.
– Босс, это как раз и нужно. Уж кадровики точно знают, кто есть ху на фабрике.
Фотографии объекта не дали ничего интересного. Цеха, на окнах шторы. Переплетения труб, ряды здоровенных бочек. Наименований видов продукции – свыше сотни. Наркотой занимается только один участок, если это вообще на территории самого «Кармалы». Другое дело, здесь должны быть люди, которые обязаны знать, что вообще творится с химией в Крыму.
Ноутбук обыскал местную сетку. Газет целых три. О градообразующем комбинате ни строчки. Нет ничего похожего на любимые наверху парадные статьи «Директор предприятия «Валенок индастриз» кандидат в Госдуму господин Пупкин раздает безногим детям бесплатную обувь».
– Боевой приказ, соучастники. Алиса шарится по магазинам как туристка, слушает разговоры. Леопард – по кальянным. Базовых знаний крымскотатарского, надеюсь, вам хватит? Потом жду от вас свежих идей.
Работали трое, но самым удачливым получился Олег. Он спер у обкальянившегося химика бумажник с кредитной картой и пропуском на фабрику – такой же формы, как и кредитка.
– Зашибись, лейтенант. А терминал?
– Разрешите обратиться, господин капитан? Прапорщик Живцова. Вы не это ищете?
– Наша девочка прокатилась на такси. Устройство подмыла до или после оплаты?
– Заплатила наличными, босс. Вы же сами предупреждали.
Артем подключил терминал к ноуту, вставил пропуск в щель.
– Интересно, конечно. Пропуск срабатывает только в контакте с биополем законного владельца. Следы его ауры под грубыми отпечатками Леопарда имеются. Так, моя аура принята за хозяйскую.