Шукшин Василий
Классный водитель
Василий Шукшин
КЛАССНЫЙ ВОДИТЕЛЬ
Весной, в начале сева, в Быстрянке появился новый парень - шофер Пашка Холманский. Сухой, жилистый, легкий на ногу. С круглыми изжелта-серыми глазами, с прямым тонким носом, рябоватый, с крутой ломаной бровью, не то очень злой, не то красивый. Смахивал на какую-то птицу.
Пашка был родом из кержаков, откуда-то с верхних сел по Катуни, но решительно ничего не усвоил из старомодного неповоротливого кержацкого уклада.
В Быстрянку он попал так.
Местный председатель колхоза Прохоров Ермолай возвращался из города на колхозном "газике". Посреди дороги у них лопнула рессора. Прохоров, всласть наругавшись с шофером, стал голосовать попутным машинам. Две не остановились, а третья, полуторка, притормозила. Шофер откинул дверцу.
- Куда?
- До Быстрянки.
- А Салтон - это дальше или ближе?
- Малость ближе. А что?
- Садись до Салтона. Дорогу покажешь.
- Поехали.
Шофер сидел, откинувшись на спинку сиденья; правая рука - на штурвале, левая - локтем - на дверце кабины. Смотрел вперед, на дорогу, задумчиво щурился.
Полуторка летела на предельной скорости, чудом минуя выбоины. С одной встречной машиной разминулись так близко, что у председателя дух захватило. Он посмотрел на шофера: тот сидел как ни в чем не бывало, щурился.
- Ты еще головы никогда не ломал? - спросил Прохоров.
- А?.. Ничего. Не трусь, дядя. Главное в авиации что? - улыбнулся шофер. Улыбка простецкая, добрая.
- Главное в авиации - не трепаться, по-моему.
- Нет, не то. - Парень совсем отпустил штурвал и полез в карман за папиросами. Его, видно, забавляло, что пассажир трусит.
Прохоров стиснул зубы и отвернулся.
В этот момент полуторку основательно подкинуло. Прохоров инстинктивно схватился за дверцу. Свирепо посмотрел на шофера.
- Ты!.. Авиатор!
Парень опять улыбнулся.
- Уважаю скорость, - признался он.
Прохоров внимательно посмотрел в глаза парню: парень чем-то нравился ему.
- Ты в Салтон зачем едешь?
- В командировку.
- На сев, что ли?
- Да... помочь мужичкам надо.
Хитрый Прохоров некоторое время молчал. Закурил Тоже. Он решил переманить шофера в свой колхоз.
- В сам Салтон или в район?
- В район. Деревня Листвянка... Хорошие места тут у вас.
- Тебя как зовут-то?
- Меня-то? Павлом. Павел Егорыч.
- Тезки с тобой, - сказал Прохоров. - Я тоже по батьке Егорыч. Поехали ко мне, Егорыч?
- То есть как?
- Так. Я в Листвянке знаю председателя и договорюсь с ним несчет тебя. Я тоже председатель. Листвянка - это дыра, я тебе должен сказать. А у нас деревня...
- Что-то не понимаю: у меня же в командировке сказано...
- Да какая тебе разница? Я тебе дам такой же документ... что ты отработал на посевной - все честь по чести. А мы с тем председателем договоримся. За ним как раз должок имеется. А?
- Клуб есть? - спросил Пашка.
- Клуб? Ну как же?
- Сфотографировано.
- Что?
- Согласен, говорю! Пирамидон.
Прохоров заискивающе посмеялся.
- Шутник ты... (Один лишний шофер да еще с машиной на посевной это пирамиде, да еще какой!) Шутник ты, Егорыч.
- Стараюсь. Значит, клубишко имеется?
- Имеется. Паша. Вот такой клуб - бывшая церковь!
- Помолимся, - сказал Пашка.
Оба - Прохоров и Пашка - засмеялись.
Так попал Павел Егорыч в Быстрянку.
Жил Пашка у Прохорова. Быстро сдружился с хозяйкой, женой Прохорова, охотно беседовал с ней вечерами.
- Жена должна чувствовать! - утверждал Пашка, с удовольствием уписывая жирную лапшу с гусятиной.
- Правильно, Егорыч, - поддакивал Ермолай, согнувшись пополам, стаскивая с ноги тесный сапог. - Что за жена, которая не чувствует?
- Если я прихожу домой, - продолжал Пашка, - так? - усталый, грязный - то, се, я должен первым делом видеть энергичную жену. Я ей, например: "Здорово, Маруся!" Она мне весело: "Здорово, Павлик! Ты устал?"
- А если она сама, бедная, наработается за день, то откуда же у нее веселье возьмется? - замечала хозяйка.
- Все равно. А если она грустная, кислая, я ей говорю: пирамидон. И меня потянет к другим. Верно, Егорыч?
- Абсолютно! - поддакивал Прохоров.
Хозяйка притворно сердилась и называла всех мужиков охальниками.
В клубе Пашка появился на второй день после своего приезда. Сдержанно веселый, яркий: в бордовой рубахе с распахнутым воротом, в хромовых сапогах-вытяжках, в военной новенькой фуражке, из-под козырька которой русой хмелиной завивался чуб.
- Как здесь население... ничего? - равнодушно спросил он у одного парня, а сам ненароком обшаривал глазами танцующих: хотел знать, какое он произвел впечатление на "местное население".
- Ничего, - ответил парень.
- А ты, например, чего такой кислый?
- А ты кто такой, чтобы допрос устраивать? - обиделся парень.
Пашка миролюбиво оскалился.
- Я ваш новый прокурор. Порядки приехал наводить.
- Смотри, как бы тебе самому не навели тут.
- Ничего. - Пашка подмигнул парню и продолжал рассматривать девушек и ребят в зале. Его тоже рассматривали.
Пашка такие моменты любил. Неведомое, незнакомое, недружелюбное поначалу волновало его. Больше всего, конечно, интересовали девки.
Танец кончился. Пары расходились по местам.
- Что за дивчина? - спросил Пашка у того же парня: он увидел Настю Платонову, местную красавицу.
Парень не захотел с ним разговаривать, отошел.
Заиграли вальс.
Пашка прошел через весь зал к Насте, слегка поклонился ей и громко сказал:
- Предлагаю на тур вальса!
Все подивились изысканности Пашки; на него стали смотреть с нескрываемым веселым интересом.
Настя спокойно поднялась, положила тяжелую руку на сухое Пашкино плечо; Пашка, не мигая, ласково смотрел на девушку.
Закружились.
Настя была несколько тяжела в движениях, ленива. Зато Пашка с ходу начал выделывать такого черта, что некоторые даже перестали танцевать - смотрели на него. Он то приотпускал от себя Настю, то рывком приближал к себе и кружился, кружился... Но окончательно он доконал публику, когда, отойдя несколько от Насти, но не выпуская ее руки из своей, пошел с приплясом. Все так и ахнули. А Пашка смотрел куда-то выше "местного населения" с таким видом, точно хотел сказать: "Это еще не все. Будет когда-нибудь настроение - покажу кое-что. Умел когда-то".
Настя раскраснелась, ходила все так же медленно, плавно.
- Ну и трепач ты! - весело сказала она, глядя в глаза Пашке.
Пашка ухом не повел.
- Откуда ты такой?
- Из Москвы, - небрежно бросил Пашка.
- Все у вас там такие?
- Какие?
- Такие... воображалы.
- Ваша серость меня удивляет, сказал Пашка, вонзая многозначительный ласковый взгляд в колодезную глубину темных загадочных глаз Насти.
Настя тихо засмеялась.
Пашка был серьезен.
- Вы мне нравитесь, сказал он. Я такой идеал давно искал.
- Быстрый ты. Настя в упор посмотрела на Пашку.
- Я на полном серьезе!
- Ну и что?
- Я вас провожаю сегодня до хаты. Если у вас, конечно, нет какого-нибудь другого хахаля. Договорились?
Настя усмехнулась, качнула отрицательно головой. Пашка не обратил на это никакого внимания.
Вальс кончился.
Пашка проводил девушку до места, опять изящно поклонился и вышел покурить с парнями в фойе.
Парни косились на него. Пашка знал, что так бывает всегда.
- Тут поблизости забегаловки нигде нету? - спросил он, подходя к группе курящих.
Парни молчали, смотрели на Пашку насмешливо.
- Вы что, языки проглотили?
- Тебе не кажется, что ты здесь слишком бурную деятельность развил? - спросил тот самый парень, с которым Пашка говорил до танца.
- Нет, не кажется.
- А мне кажется.
- Крестись, если кажется.
Парень нехорошо прищурился.
- Выйдем на пару минут... потолкуем?
Пашка отрицательно качнул головой.
- Не могу.
- Почему?
- Накостыляете сейчас ни за что... Потом когда-нибудь потолкуем. Вообще-то чего вы на меня надулись? Я, кажется, никому еще на мозоль не наступал.
Парни не ожидали такого поворота. Им понравилась Пашкина прямота. Понемногу разговорились.
Пока разговаривали, заиграли танго, и Настю пригласил другой парень. Пашка с остервенением растоптал окурок. Тут ему рассказали, что у Насти есть жених, инженер из Москвы, и что, кажется, у них дело идет к свадьбе. Пашка внимательно следил за Настей и, казалось, не слушал, что ему говорят. Потом сдвинул фуражку на затылок, прищурился.
- Посмотрим, кто кого сфотографирует, - сказал он и поправил фуражку. - Где он?
- Кто?
- Инженеришка.
- Его нету сегодня.
- Я интеллигентов одной левой делаю.
Танго кончилось.
Пашка прошел к Насте.
- Вы мне не ответили на один вопрос.
- На какой вопрос?
- Я вас провожаю сегодня до хаты?
- Я одна дойду. Спасибо.
Пашка сел рядом с девушкой. Круглые кошачьи глаза его опять смотрели серьезно.