Читать онлайн «Римская сатира»
Автор Флакк Квинт Гораций
РИМСКАЯ САТИРА
Гораций
Сатиры
КНИГА ПЕРВАЯ
САТИРА ПЕРВАЯ
{1}
Нам ни послала судьба и какую б ни выбрали сами,
Редкий доволен, и всякий завидует доле другого?
«Счастлив купец!» — говорит отягчаемый летами воин,
Чувствуя, как у него все тело усталое ноет.
Если же буря бросает корабль, мореходец взывает:
«Лучше быть воином: что им! лишь кинутся в битву с врагами,
Час не пройдет — иль скорая смерть, или радость победы!»
Опытный в праве законник, услыша чем свет, что стучится
10 В двери к нему доверитель, — хвалит удел земледельца!
Житель же сельский, для тяжбы оставить село принужденный,
Вызванный в город, считает одних горожан за счастливцев!
Этих примеров так много, что их перечесть не успел бы
Далее и Фабий-болтун! Итак, чтоб тебе не наскучить,
Слушай, к чему я веду. Пусть бы кто из богов вдруг сказал им
«Вот я! исполню сейчас все, чего вы желали! Ты, воин,
Будешь купцом; ты, ученый делец, земледельцем! Ступайте,
Роли свои променяв, ты туда, ты сюда! Что ж вы стали?»
Нет, не хотят! А ведь счастье желанное он им дозволил!
20 После же этого как не надуть и Юпитеру губы!
Как же во гневе ему не сказать, что вперед он не будет
Столь благосклонен? Но полно! я шутку оставлю; не с тем я
Начал, чтоб мне, как забавнику, только смешить! — Не мешает
Правду сказать и шутя, как приветливый школьный учитель
Лакомства детям дает, чтобы азбуке лучше учились;
Но — мы в сторону шутку; поищем чего поважнее.
Тот, кто ворочает землю тяжелой сохою, и этот
Лживый шинкарь, и солдат, и моряк, проплывающий смело
Бездны сердитых морей, — все труды без роптания сносят
30 С тем, чтоб, запас накопив, под старость пожить на покое.
«Так, — для примера они говорят, — муравей работящий,
Даром что мал, а что сможет, ухватит и к куче прибавит.
Думает тоже о будущем он и нужду предвидит».
Да! но лишь год, наступающий вновь, Водолей опечалит,
Он из норы ни на шаг, наслаждаясь разумно запасом,
Собранным прежде; а ты? А тебя ведь ни знойное лето,
Ни зима, ни огонь, ни моря, ни железо не могут
От твоих барышей оторвать: никаких нет препятствий!
Только и в мыслях одно, чтобы не был другой кто богаче!
40 Что же в том пользы тебе, что украдкой от всех зарываешь
В землю ты кучи сребра или злата тяжелые груды? ..
«Стоит почать, — говоришь ты, — дойдешь до последнего асса [1]».
Ну, а ежели их не почать, что за польза от кучи?
Пусть у тебя на гумне хоть сто тысяч мешков намолотят;
Твой желудок не больше вместит моего: ведь если б
Ты, меж рабами, сеть с хлебами нес на плечах — ты, однако,
Больше другого, который не нес, ничего не получишь!
Что же за нужда тому, кто живет в пределах природы,
Сто ли вспахал десятин он, иль тысячу? — «Так! да приятней
50 Брать из кучи большой!» — Поверь, все равно, что из малой,
Лишь бы я мог и из малой взять столько же, сколько мне нужно!
Что ж ты огромные житницы хвалишь свои? Чем их хуже
Хлебные наши мешки?.. Ну, так если б тебе довелася
Нужда в кувшине воды иль в стакане одном, ты сказал бы:
«Лучше в большой я реке зачерпну, чем в источнике этом!»
Вот от того и бывает с людьми ненасытными, если
Лишних богатств захотят, что Ауфид разъяренный волною
С берегом вместе и их оторвет и потопит в пучине!
Кто же доволен лишь тем немногим, что нужно, ни в тине
60 Мутной воды не черпнет, ни жизни в волнах не погубит!
Многие люди, однакож, влекомые жадностью ложной,
Скажут: «Богатство не лишнее; нас по богатству ведь ценят!»
С этими что толковать! Пусть их алчность презренная мучит!
Так, говорят, афинянин один, и скупой и богатый,
Речи людские привык презирать, говоря о гражданах:
«Пусть их освищут меня, говорит, но зато я в ладоши
Хлопаю дома себе, как хочу, на сундук свой любуясь!»
Тантал сидел же по горло в воде; а вода утекала
Дальше и дальше от уст!.. Но чему ты смеешься?.. Лишь имя
70 Стоит тебе изменить, — не твоя ли история это?..
Спишь на мешках ты своих, наваленных всюду, несчастный,
Их осужденный беречь как святыню; любуешься ими,
Точно картиной какой! А знаешь ли деньгам ты цену?
Знаешь ли, деньги на что? Чтоб купить овощей, или хлеба,
Или бутылку вина, без чего обойтись невозможно.
Или приятно тебе, полумертвому в страхе, беречь их
Денно и нощно, боясь и воров, и пожара, и даже
Собственных в доме рабов, чтоб они, обокрав, не бежали!
Нет! Я желал бы, чтоб благ таковых у меня было меньше!
80 Если когда лихорадки озноб ты почувствуешь в теле
Или другою болезнью ты будешь к постели прикован,
Кто за тобою-то станет ходить и готовить лекарства? . .
Кто — врача умолять, чтобы спас от болезни и снова
Детям, родным возвратил? Ни супруга, ни сын не желают;
Ну, а соседи твои и знакомые, слуги, служанки —
Все ненавидят тебя! Ты дивишься? Чему же? Ты деньги
В мире всему предпочел, попечений любви ты не стоишь!
Если ты хочешь родных, без труда твоего и заботы
Данных природой тебе, и друзей удержать за собою,
90 Тщетно, несчастный, теряешь свой труд: как осла не приучишь
Быть послушным узде и скакать по Марсову полю!
Полно копить! Ты довольно богат; не страшна уже бедность!
Время тебе отдохнуть от забот; что желал, ты имеешь!
Вспомни Умидия горький пример; то недлинная повесть.
Так он богат был, что деньги считал уже хлебною мерой;
Так он был скуп, что с рабами носил одинаково платье,
И — до последнего дня — разоренья и смерти голодной
Все он боялся! Но вот, отпущенная им же на волю,
Та, что храбрее всех Тиндарид [2], не задумавшись, разом
100 В руки топор ухватив, пополам богача разрубила!
«Что ж ты советуешь мне? Неужели, чтоб жил я, как Невий
Или какой Номентан?» — Ошибаешься! Что за сравненье
Крайностей, вовсе не сходных ни в чем! Запрещая быть скрягой.
Вовсе не требую я, чтоб безумный ты был расточитель!
Меж Танаиса и тестя Визельева есть середина!
Мера должна быть во всем, и всему, наконец, есть пределы,
Дальше и ближе которых не может добра быть на свете!
Я возвращаюсь к тому же, чем начал; подобно скупому,
Редкий доволен судьбою, считая счастливцем другого!
110 Если коза у соседа с паствы придет с отягченным
Вымем густым молоком, и от этого с зависти сохнут!
А ведь никто не сравнит тебя с бедняком: все — с богатым!
Но ведь как ни гонись за богатым, все встретишь богаче!
Так на бегу колесницу несут быстроногие кони,
Следом возница другой погоняет своих им вдогонку,
Силится их обогнать, презирая далеко отставших.
Вот оттого-то мы редко найдем, кто сказал бы, что прожил
Счастливо век свой, и, кончив свой путь, выходил бы из жизни,