Читать онлайн «Сборник стихов»

         Как туманом даль заволокло
Густо надвигающимся смогом.
Не дрожал сосед за барахло,
Впору бы самим убраться с Богом.
         А жара какая, посуди!
Он такой не видывал за годы,
Находясь нередко посреди
Недоброжелательной погоды.
         В общем, это было, как война,
Что прошла, былые жизни скомкав,
Но в судьбе аукнется она
Ничего не помнящих потомков.

         При фантастической погоде,
Средь льдин с тюленями на них
Мы шли на белом теплоходе
В сиянье отсветов дневных.
         От красоты нездешней этой
Не чуя собственной вины,
Отмечены особой метой,
Шли к устью Северной Двины.
         Здесь близко не было причала,
И музыка, сверх всяких мер,
Не из динамиков звучала,
А из каких-то высших сфер.

         Замечаете вы
За другими делами,
Что всё гуще листвы
На земле под стволами?
         Рябь холодных озёр.
Разноцветное стадо.
И всё шире обзор
С каждым днём листопада.

         Внучка в Гималаях,
Дочка под Москвой,
Где собака лает,
Ночь шумит листвой.
         Что мне нынче снится?
Ведь вдали от них
Я один в столице
Из моих родных.

         С ним не было доселе,
Чтоб спутались слова,
И, как на карусели,
Шла кругом голова.
         Покинув этот транспорт,
Упал средь зыбких трав —
Как деньги или паспорт,
Сознанье потеряв.

         На похороны опоздал.
Приехал — там одни веночки.
Ах, Боже мой, какой скандал!
Как быть такому одиночке?
         Что делать бедному ему,
Ища решенья по старинке —
Напиться с горя одному
Иль добираться на поминки?

         Ему подтвердили опять,
Что он согласился когда-то
Хоть несколько слов написать
К стихам молодого собрата.
         Хотел похвалить от души,
Чему не пришлось воплотиться:
Стихи были так хороши,
Что он не сумел восхититься.

         Художника плохое настроенье,
Не связанное с качеством трудов —
От своего таланта отстраненье,
Которое он высказать готов.
         Иной поэт чего-то ждёт, надувшись,
Другому нетерпимость дорога.
А выражавших мнение натурщиц
Вышвыривал на лестницу Дега.

         И снова, в самой ранней тишине,
В свою судьбу загнать себя, как в угол,
На жёстких досках лёжа на спине
И изнутри расписывая купол.
         И, продолжая выстраданный труд,
Которому пока что нет предела,
Спускаться вниз на несколько минут,
Чтоб посмотреть, как двигается дело.

         Ничего святого нет,
Если эту сверку
В неожиданный момент
Запретили сверху.
         Началась пора дождей
Мрак в холодной нише.
Но зато куда важней —
Одобренье свыше.

         Сурово дарил нам декан
Свои возбуждённые речи
О той Айседоре Дункан,
Чьи были с Есениным встречи.
         Ещё был почти уже вскрик,
Как будто его укололи,
О Лиле (естественно, Брик),
Её отрицательной роли.
         О стиле решительных дам —
Повадки, а часто поступки,
К примеру, светловской Родам,
А также Натальи и Любки.
         Мы многое позже прочли —
Шедевры и даже халтуру,
Но здесь поначалу прошли
Всю новую литературу.

         Женские ножки почти не видны, —
Будто от скверной погоды
Им объявили подобье войны
Брюки приевшейся моды.
         В мае сирень зацветает бегом,
Смутные дарит надежды.
Женские голые ноги кругом —
Летняя форма одежды.

         Рассказы о своих романах
У смелых женщин городских
В подробностях, больших и малых,
Подостовернее мужских.
         А выданные без утайки,
Изобретательно-пусты,
Солдатско-зэковские байки
Порой похожи на мечты.

         В тень укрылся уличного тента,
В сутолоку движущихся тел,
Потому что видеть её с кем-то
Он в который раз не захотел.
         Бывшую и чуточку иную,
Ту, что так безжалостно ушла,
Он, её мучительно ревнуя,
Продолжал любить из-за угла.

         Женщина в ситцевом платье
В доме пока что одна,
Жарит на кухне оладьи.
Вот уже миска полна.
         Ловкое это уменье
Или почти ремесло, —
Главное в жизни именье,
Что по наследству пришло.
         В той ненавязчивой школе,
На золотом рубеже —
То ли от бабушки, что ли,
То ли позднее уже.
         Вот и последняя точка.
И наконец налегке
В дверь ожидает звоночка —
Руки пока что в муке.

Среднерусские сумерки. Дачи.
Сноп жасмина за каждым забором.
Ничего не могло быть иначе,
И не мучай себя этим вздором!

Между лесом и небом потерян,
Слышишь, где-то на дальнем участке,
Спотыкаясь, подвыпивший тенор
Вспоминает о счастье?

Не зови себя именем жажды —
Реки ходят незваными в гости.
И кого мы любили однажды,
Будут с нами и после.

И нигде не случилось ошибки.
И уже никогда по-другому.
Дождь шуршит, и речные кувшинки
В темноте подбираются к дому.

Зеркало падает. Зеркало долго летит,
Словно Кармен из зубов свою красную розу,
Не выпуская внезапно открывшийся вид
Неба за окнами. Словно ища в нём опору.

Дашь мне ладонь. Есть о будущем что рассказать.
Только вот сам ты едва ли готов к разговору.
Счастье — как слово, которое трудно сдержать.
Легче исполнить угрозу.

Зеркало падает. В окнах воздвигся закат.
Алым и белым представ изумлённому взору,
Царское солнце воюет воздушную гору.
Блики скользят.

Зеркало падает. Словно на сцене Кармен
Долго поёт и танцует ещё перед смертью,
Тёмные юбки клубя возле круглых колен
И забывая про узкое лезвие в сердце.

Хочешь попробовать? Вечное чувство вины
Не позволяет прервать — но замедлить паденье
Можно. Темнеет. Стемнело. И с той стороны
Звёзды растут и деревья.

Зеркало ловит их и, запрокинувшись, пьёт.
Меццо-сопрано затягивает ариозо.
Мы пристегнули ремни и готовы в полёт.
И не заметишь, как будущее настаёт…
Где-то я видела — где? — эту синюю розу.

Я покупала пудру «Кармен» за восемь копеек
Я колупала синюю краску старых скамеек.
Я поджидала мальчика Мишу возле подъезда.
Запоминала, как оказалось, время и место.
Вот тебе слепок — вот тебе свиток — вот тебе снимок.
Словно нелепый выплыл из речки старый ботинок,
Выпал на берег, скалит он зубки, просит он каши.
Горести наши, глупости наши, радости наши.
Хлорки и тряпки въедливый запах, детского сада,
Каши-компота, тихого часа, мелкого ада,
Мокрой извёстки, свежей побелки, школьной столовки…
Время гораздо что на проделки, что на уловки —
Раз — и зацепит, раз — и достанет, некуда деться.
Вечное детство, всё тебе сна нет, нет того средства,
Чтоб побледнеть тебе и рассосаться, как гематома,
Чтоб постучаться — и не застать бы вдруг тебя дома.
Время и место память обходит как бы спиралью,
И непонятно, то ли с обидой, то ли с печалью,
Что-то скрипит в нём, сыплется что-то, где-то смеются.
Слышно неважно, видно паршиво, а дотянуться
Нечего думать. Но переводные картинки
Вдруг увлажняются — и оживают ботинки,
Машут шнурками, сияют нетронутой кожей
И рядом с маминой парой гордятся в прихожей…
С первого взгляда, с детского сада мальчика Мишу —
Вряд ли узнаю, да и не надо, если увижу.
Но угловая галантерея возле трамвая…
Помнишь загадку: «жить не старея, не умирая»?